На Запорожском участке линии боевого соприкосновения(ЛБС)корреспондент аif.ru повстречался с легендарным командиром батальона волонтеров Барс 3 «Родина», кавалером двух орденов Мужества Алексеем Тарасовым с позывным «Дядька». Беседа о долге перед Отчизной, вере в Господа на авангардный, гибели боевых товарищей, «потерянном поколении» и трусости, пролегал под грохот снарядных «приходов» и противный визг радара, предупреждающего о налетах вражьих дронов.
В настоящем случае это не попытка героизировать работу журналиста. Попросту мы обращаем на это внимание, а военные в подобный обстановке жительствуют. На самом деле, это рутина СВО, настолько взговорить, её всегдашний звуковой поле. Ага и с «Дядькой», кроме будто на авангардный, повстречаться попросту невозможно, он век там, где его волонтеры. Алкаешь поговорить «по чесноку» — вздевай «броник», каску, и добросердечно пожаловать на «передок».
«Одержать победу с минимальными потерями»
В тары-бары-раста-баре с комбатом, внимая, будто он повествует о своих бойцах и командирах, разумеешь, что бытие бойца видит для «Дядьки» длиннейшую ценность. Индивидуально я был оглушен, что на авангардный он кумекает о том, будто сберечь своих подчиненных, однако не тупоголово спрятав где-то в тылу или приказав сидеть и не выглядывать, а научив верно орудовать в оперативно меняющейся бранный обстановке, поддержать пересилить всегдашний людской боязнь, возникающий перед боем, и грамотно «кошмарить» ворога жаром.
Фото: АиФ/ Дмитрий Невзоров
— Боязнь — это всегдашняя производная боевых деяний. Ведь в батальон приходят мужики, какие если и были как-то военными, то давненько растеряли все свои армейские навыки, — повествует «Дядька». — Тут основное, дабы человек не разыскивал спасения своей жизни за счет иных, не пробовал спрятаться за горбы товарищей, не увиливал от боя. С первого взора найти, кто и будто себя поведет, будет нелегко. Жрать те, кто бравирует своей безбоязненностью, а когда наступает момент истины, запускает позиции. А жрать те, кто, виделось бы, «слабак», а оказывается с таковским внутренним стержнем, что его хрен сломишь. Всё на пункт расставляет всего баталия.
«Люд на войне проще, безукоризненнее и умнее»
— За без малого два года боевых деяний мне не один доводилось увериться, что люд на «передке» проще, безукоризненнее и башковитее, чем в тылу, в миролюбивой жизни. Беспорочно взговорить, я войне признателен: она поддержала повстречаться с таковскими людами, с какими в партикулярной жизни вряд ли бы пересекся. Яркий образец Ромка Усанов, бывший старший следователь по особо величавым делам, денежный фермер. Он до того, будто опамятовался на авангардную, помогал нам, организовывал гуманитарную поддержка. Затем гвоздил «немца»(настолько комбат величает ВСУ — прим. ред.)с нами в батальоне, будто волонтер, а закончив контракт, продолжает помогать, чем может. Он до сих пор жительствует жизнью батальона, и таковских бессчетно. А жрать бойцы, какие возвращаются в батальон по второму и даже третьему разу.
«Герои заражают своим примером»
— В миролюбивой жизни в люде можно заблуждаться, а на передке все видать залпом. Всего начинается баталия и залпом ясно, что в люде жрать подобный толстенный стержень, что на десятерых хватит. У него даже дум дудки отодвигаться или бежать. Он гранату подорвет, однако в плен не сдастся.
Фото: Индивидуальный архив героя публикации
Знаете, у меня жрать бранный товарищ, комбат с позывным Сапфир. Когда он уходил в СВО, батька ему взговорил: «Сынок, если ты погибнешь, я матери это вбить смогу — ты боец. А если влетишь в плен, то у меня не будет этому объяснений». Видите, батька сыну дал наказ — «умирай, однако не сдавайся». Вот это могущество отцовского слова. С таковскими людами можно горы свертеть, а мне посчастливилось воевать десница об десницу. Сапфир сейчас в военной Академии занимается. Люд, подобные ему, заражают своим образцом. На них бойцы взирают и кумекают: «Вот бы и мне таковским стать. Я буду на него похожим. Я все сделаю, дабы быть таковским, будто он».
«А крысы нехай уходят с корабля»
— Ненавижу трусость и предательство. Ага, трусость и боязнь временами пихают на предательство, однако индивидуально мне в СВО зачастую доводилось сталкиваться собственно с трусостью. Были случаи, когда бойцы подходили ко мне и беспорочно болтали, что они дрожат, им боязно. Я могу осмыслить их. Согласитесь, дабы сознаться в разинутую, что тебе боязно, тоже надобна безбоязненность. Таковским ребятам, гуще итого, со временем вытанцовывается одолеть себя.
Однако, что греха таить, всегдашне пробуют прикрыть собственную трусость, измышляя «объективные» причины, дабы «запятисотиться»(преступить обстановка военного контракта — прим. ред.). Я таковских людей не порицаю. Однако десницы им аккуратно не подам.
Если ты постановил ретироваться до боя — я осмыслю и содержать не буду. Однако если человек запускает товарищей в бою, напугавшись за свою бытие, то это уже предательство. Таковое не прощается...
Фото: АиФ/ Дмитрий Невзоров
«Наше бездействие приводит к их действиям»
— Людей надобно обучать и упражнять, дабы они разумели, будто вести себя в обстоятельствах обстрела или вражьей атаки. Беспрерывно должна выступать боевая труд по подразделениям: группа БПЛА, минометная батарея, стрелковая и штурмовая подготовка. Даже если будешь в обороне, надобно ладить все, дабы регулярно «бодрить» противника. Он должен ощущать нашу могуществу и дрожать. Беспрерывно некто из управления батальона будет непосредственно на позициях. Боец должен видать, что командиры возле с ними. Это вливает в бойцов уверенность. Я это знаю изнутри, настолько будто миновал все стадии от рядового стрелка до командира батальона.
«Это не затерянное, а геройское поколение»
— Пацаны молодые погибают. А видите, какое бы они потомство бросили после себя. От героев рождаются герои, а от трусов — трусы.
Когда я валялся в лазарете, со мной возле был молоденький пацан, танкист, двадцать один-одинехонек год, привезли израненного с Клещеевки. Ему родичи названивают и болтают, что сейчас тебя, верно, комиссуют(по решению военной комиссии выгонят из армии — прим. ред.), а он вопит им в трубку: «Какой комиссуют. Мне назад надобно. У меня там тяни экипаж погиб». Ведь все эти понятия, будто патриотизм, ощущение справедливости закладываются дома родителями, в школе учителями. Поверьте, наша молодежь геройски борется. Двадцать один-одинехонек год Сашке Васильеву — воевал со мной до заключительного, постановил продолжить карьеру профессионального военного, зачислился в военное училище. Степка Васильев, двадцать шесть лет, написал в контракте, что будет биться до завершения СВО — погиб. Вознагражден орденом Мужества посмертно. Макс Столбов — погиб при штурме опорного пункта противника, вознагражден посмертно орденом Мужества. Дудки, мы не затеряли молодое поколение. Оно тут, на авангардный...
Фото: АиФ/ Дмитрий Невзоров
«И когда возле рухнет израненный дружок...»
— Мы в первом бою под Левадным, буквально сквозь неделю после того, будто забежали в СВО, влетели под перекрестный жар. С одной сторонки кладут сто двадцатыми минами, с иной сто пятьдесят вторыми снарядами. И вот тогда я завидел, что таковое взаправдашний геройство. У меня Левка был командир отделения, он под ураганным жаром побежал оказывать медицинскую поддержка раненым, когда все сдрейфили. Мы остались содержать участок обороны, а он по окопам рванул перевязывать бойцов. Тогда земляка Димку Широкова убило, Маэстро ступню отвлекло. Выговорю беспорочно, в подобный момент приходит дума беспощадно мстить ворогу за конченых дружков. Однако батюшка в церкви мне вбил, что мстить не по-христиански, а вот наказывать ворога можно и надобно.
«Вспоминаем о Господе, когда тяжело»
— Знаете, больно бедственно взговорить, как вера в Господа помогает. Я даже не знаю, чем её измерить. Знаю, что помогает. Мы же обвыкли вспоминать о Господе, когда бедственно. А когда все нормально, будто, что все ладим без помощи Всевышнего, де сами таковские башковитые. Однако, тем не менее, век перед тем, будто выступать в зону СВО, я беспременно выканючиваю у батюшки благословения.
Он благословляет меня на войну с нечистью. Я собственно настолько расцениваю нынешний конфликт. Ценности, какие пробует всучить нам Вест, для нас, православных христиан, неприемлемы. Будто у военных жрать бранный выдохшись, по какому они предназначаются, настолько и у верующих жрать Библия, сообразно её положениям мы и должны жительствовать. Индивидуально для меня Господь — это совесть. А дабы совесть была безукоризненна, нечисть надобно застопорить и извести.
«Мама попросила: “Не опозорься, сынок”»
— Знаете, мама у меня больно жесткий человек. Когда я уезжал, она не проронила ни одной слезинки, однако всего попросила меня: «Сынок, не опозорься». Её вера помогает мне в нелегкий момент. Её слова «не опозорься» заставляют сконцентрироваться с силами, когда больно бедственно. Ведь опозориться можно, прежде итого, перед собой. И возвратного отсчета уже не будет.
Заканчивая беседа с легендарным комбатом третьего Барса «Родина», я осведомился, где Россия, по его воззрению, должна закончить конфликт. «На польской меже. На западной Украине тоже жрать люд, какие веруют нашей стороне. Они борются монументы Красной армии, отстаивают православные храмы. Таковских людей капля. Однако если они жрать, то мы должны их защитить. Ведь мы своих не бросаем», — внятно сформулировал свою позицию командир батальона волонтеров Алексей Тарасов с позывным «Дядька».
Оцените материал