«Будто стемнеет, поедете в „Сомали“. Там у ребят все захвачено. Посмотрите, будто можно воевать с комфортом», — командует нам командир «БАРС-3».

Когда журналисты просятся на позиции, для военных это становится взаправдашней проблемой. Гостей надобно забросить до точки, показать и рассказать, а после вернуть домой круглыми и невредимыми. Провертеть таковое случается сложно, тем более, когда дроны-камикадзе противника охотятся вряд ли не за всяким автомобилем. Доказательства подобный охоты раскиданы по обочинам дорог в облике туш обгоревших авто. Причем подобный вид можно завидеть за несколько километров от линии соприкосновения. Будто, что тут безобидно, однако невидимые люду бельма могут беспрерывно следить за бесценный и навить смертоносный удар, сопровождающийся противным жужжанием беспилотника.

Ночная ротация

Ночь на Запорожье начинается безвременно. Часов в семь повечера непроницаемая темень облепляет все вкруг, будто чернозем запорожских пустотелее налипает на башмаки бойцов, ладя их неподъемными. Асфальтированная путь, по коей едет наша «Нива», выступает железно вдоль линии боестолкновения. Где-то там, в нескольких километрах слева, позиции ВСУ.
Фары выхватывают очертания бойцов, выступающих вдоль стези. Они предупреждают о своем наличии, моргая фонариком. Одни ремонтируют полевую связь, иные тащат на позиции еду и воду. Непроницаемая запорожская мгла прячет в себе беспрерывное движение. Бытие тут кипит: выступает ротация, дневалят бойцы, в небе кружат дроны-разведчики.
На подъезде к позициям нас встречает командир роты с позывным Странник. Алгоритм наших деяний прост и отработан до автоматизма. Загоняем машину под кровлю ангара и пехом шагаем на позиции. Вглядевшись в мглу, можно завидеть очертания разбитых зданий заселенного пункта. Вдали видан свет фар автомобилей.

«Это наш противник, — болтает Странник. — У них, будто и у нас, ночная ротация, подвоз БК. Ночью дроны-камикадзе не настолько деятельно вкалывают, а артиллерия попросту не будет пробовать по одному автомобилю вкалывать. Оттого, что мы, что они ночью перемещаемся сравнительно безмятежно... Временами. До их кратчайшего заметливого пункта итого шестьсот метров. Опорные пункты чуть отдаленнее — в километре. Вы за мной шагайте. В палестину не вздумайте отступить. У нас тут все заминировано тщательно».

Добровольческий отряд «БАРС-3». Фото: АиФ/ Дмитрий Григорьев

«Рыли под артиллерийским огнем»

Странник коротает нас до блиндажа, где приткнулись еще близ восьми бойцов. Все это дяди за сорок. На стене висит телевизор, возле с двухъярусными нарами опрятно развешано индивидуально оружие. Распорядок и дисциплина — заклад успешного ведения боевых деяний. На свету вытанцовывается разглядеть Странника. Этот поджаристый дядька наружно похож на сотрудника IT-компании, обвыкшего коротать собственный девай за офисным столом, нежели на бойца с долголетним экспериментом боевых деяний.

«Сам я донецкий. Начинал в 2014 еще со Славянска. Миновал бои за донецкий аэропорт, Дебальцево, Иловайск. Предназначался в доблестном батальоне „Сомали“, оттого и позиции мои тут зовутся „Сомали“», — заливается он.

На этот участок запорожского фронта бойцы отряда «БАРС-3» приехали в гробе июня. Оборудовать позиции доводилось под плотным жаром противника, вспоминает Странник. Времена работы доводилось корректировать беспрерывно. «Вначале норовили рыть безвременно поутру. Они разумели и начинали обстреливать нас поутру. В итоге выносили времена на вечер. Какое-то времена вытанцовывалось от них исчезать, однако затем они вычисляли нас. Настолько и выступали с противником в кошки-мышки, однако уже в июле заехали в оборудованный блиндаж», — вспоминает командир роты.

Сейчас на этом участке сравнительное затишье. Когда летом основной удар ВСУ в течение нескольких месяцев доводился на Работино, тут были лишь локальные схватки. Основные неудобства бойцам доставляют дроны-камикадзе и аккуратная артиллерийская труд ВСУ. «Кладут они важнецки. Напрямик в окоп. От момента появления их „птички“ над нашими позициями до момента прилета идет несколько минут. Ночью больно бессчетно летает дронов-камикадзе. Они проверили тут всякий сантиметр наших позиций. Три ночи сплошь они по нам по двенадцать штук камикадзе запускали. Схема таковая — дрон-разведчик корректирует, а отдаленнее по точкам вкалывают камикадзе. Жрать у нас и собственный РЭБ. С ним стало воздушнее. Они к нам подлетают, у них сигнал теряется. Сейчас норовят облетать наши позиции палестиной. Однако все равновелико надобно быть начеку», — предупреждает Странник.

По окопам идем будет безвозбранно. Долгая кишка оборудованной траншеи уходит вдалеке на сотни метров. Тут всюду оборудованы пулеметные точки. Всякий боец оборудует их под себя, дабы в случае капитального наката противника было максимально комфортно вкалывать.

Добровольческий отряд «БАРС-3». Фото: АиФ/ Дмитрий Григорьев

«Снесло половину бока, а он идет»

«Капитальный накат тут был лишь в самом начале контрнаступления ВСУ. Затем все силы противника были затянуты под Работино. Все девало в логистике. Им надобно было максимально бойко выйти на Токмак, а затем на Мелитополь. Прорываться сквозь нас — значит всерьез повысить логистическое плечо. Сквозь Работино же была почитай прямая путь к Токмаку. Однако, будто мы видаем, у них ничего не вышло», — повествует командир отделения Проки.

Он опамятовался в «БАРС-3» из знаменитого коллектива музыкантов, в составе какого гастролировал в Сирии и встретил участие, пожалуй, в самом знаменитом шоу «вагнеровцев» — взятии Артемовска(Бахмута).

«В нашем блиндаже все ребята миновали школу знаменитой ЧВК, оттого манера выступать вперед поначалу больно мешала нам сидеть в обороне. Когда опамятовались в „БАРС-3“ рвались вперед, однако у командования доколе иные планы. Со временем затихли и сейчас занимаемся рутиной боевых деяний и дожидаемся приказа выступать вперед», — болтает Проки.

В «Вагнере» он был медиком в одной из штурмовых групп. Вытаскивал раненых с поля боя, зашивал людей под плотным жаром противника. О бойцах ВСУ эти парни болтают с почтением, однако уверены, что летнее контрнаступление было столь интенсивным во многом благодаря стимуляторам, какие массово использовал противник.

«Для того, дабы штурмовать, надобно владеть найденную могуществу духа. Не у всякого она жрать. Оттого, они и прибегают к неодинаковым стимуляторам. Я индивидуально видал, будто одному бойцу ВСУ из пулемета снесло половину бока, однако он выступал вперед доколе не вышел кровью. Сам я бил в такового с автомата. Доколе ему в голову не влетел, он продолжал передвигаться на наши позиции словно зомби. Вряд ли таковое вероятно лишь на одном патриотизме», — почитает Проки.

Нашу экстремальную туристическую поездку в «Сомали» пора заканчивать. С командного ПВД уже опамятовалось директива забирать гостей домой. Уезжать не охота. В блиндаже у ребят по-домашнему уютно и даже теплее, чем в моей арендованной квартире в Донецке. Негромко шумит телевизор и даже недурно вкалывает Wi-Fi, секреты работы какого нам раскрывать не стали.

Один-одинехонек из бойцов с позывным Куц напоследок демонстрирует нам уникальный альбом с марками, какой подарил ему один-одинехонек из обитателей кратчайшего заселенного пункта. «Я в малолетстве марки собирал. У меня большущая собрание. Разговорились с одним из здешних, и он мне подарил. Нашел в альбоме бессчетно марок важнецки ведомых еще с советских лет. Заберу с собой домой по завершении контракта», — мечтательно болтает он.

Добровольческий отряд «БАРС-3», боец с позывным Куц. Фото: АиФ/ Дмитрий Григорьев
Оцените материал